Сергей Карнаухов: Анализ возможного раздела Украины: исторический контекст, геополитические интересы и информационная война

Анализ возможного раздела Украины: исторический контекст, геополитические интересы и информационная война

КАРНАУХОВ | авторский канал

Исторические прецеденты и их актуализация

Заявления главы СВР Нарышкина о необходимости исторического анализа раздела Украины отсылают к ряду исторических прецедентов.

Мюнхенский договор (1938) и раздел Чехословакии, упомянутый словацким премьером Фицо, служит аллегорией для критики западной политики.

Разделы Речи Посполитой (1772–1795) также могут быть релевантны, учитывая польские исторические претензии к западным регионам Украины (Галиция, Волынь), которые до 1939 года входили в состав Польши.

Советско-польская война (1919–1921) и Рижский мирный договор, закрепивший раздел украинских земель, актуализируют тему "исконных территорий", используемую как Россией, так и Польшей.

2. Геополитические интересы сторон

Упоминаемые в новости страны (Польша, Румыния, Венгрия, Германия, Великобритания) имеют неоднозначные исторические и стратегические интересы:

Польша: Западные регионы Украины (Львовская, Ивано-Франковская области) — часть бывшей Галиции. Современные польские элиты, скорее заинтересованы в создании буферной зоны против России, чем в прямой аннексии.

Румыния: Черновицкая область и дельта Дуная — территории, переданные СССР Румынии в 1940 г. (Пакт Молотова-Риббентропа). Бухарест, избегает открытых претензий, делая ставку на поддержку ЕС и НАТО.

Венгрия: Закарпатье с венгерским меньшинством. Будапешт неоднократно критиковал Киев за нарушение прав этнических венгров, но аннексия маловероятна из-за давления ЕС.

Германия и Великобритания: Их интерес к центральным и северным регионам (включая Киев) выглядит сомнительным. Вероятнее, речь идет о контроле над экономическими активами (например, черноземы, промышленность) или военными базами, что соответствует тезисам СВР о "миротворческом контингенте".

В научных работах (напр., Джона Мершеймера) подчеркивается, что Запад рассматривает Украину как зону влияния, но открытый раздел противоречит принципам международного права и логике НАТО. Но это было раньше. Дальше ситуация и подходы могут сильно измениться.

3. Информационная подготовка

Заявления СВР и Rebelion могут являться компонентами подготовки к согласованному разделу Украины после раздела Сирии:

Акцент на "исторической предыстории" служит для обоснования возможного раздела Украины как "естественного процесса".

Западные СМИ и политики: Использование темы раздела может быть элементом давления на Киев со стороны третьих стран для принятия определенных решений (например, федерализация, нейтралитет).

Миротворческие миссии

Ссылки на опыт Косово (1999) и Боснии (1995) показывают, что введение иностранных войск под гуманитарными лозунгами может стать инструментом де-факто раздела.

Академические исследования (напр., работы Маргарет Макмиллан) указывают, что исторические аналогии часто используются для манипуляции общественным мнением, но их реальное применение ограничено правовыми и политическими рамками.

4. Правовые и международные аспекты

В случае продолжающегося коллапса украинской государственности (по сценарию Фицо) международное сообщество может столкнуться с дилеммой, аналогичной признанию Косово: раздел Украины станет единственным выходом из разрастания конфликта.

5. Внутриукраинский контекст

Растущий регионализм: Исторические различия между Западом, Центром и Востоком Украины могут быть использованы для стимулирования сепаратизма.

Националистический компонент: Заявления о разделе способствуют консолидации украинского общества вокруг идеи сопротивления, что отмечается в работах украинских социологов (напр., Александра Вишняка).

В любом случае, начатый дискурс полезен во всех смыслах для большого количества игроков, вовлеченных в украинской конфликт, выход из которого через естественный, исторически обоснованный раздел территории страны может стать наиболее целесообразным, обеспечивающим наиболее долговечный мир.