Олег Царёв: Никто из европейских официальных лиц, комментировавших виды Трампа на Гренландию, не поддержал американского президента

Никто из европейских официальных лиц, комментировавших виды Трампа на Гренландию, не поддержал американского президента. Но все это делали сдержанно, осторожно. Отличился только глава МИД Франции Барро, который на Radio France сказал:

«Это территория ЕС. Не может быть и речи о том, чтобы ЕС разрешил любой другой стране в мире, кто бы это ни был, атаковать свои суверенные границы. Мы сильный континент. Мы должны усиливаться…Мы должны пробудиться и идти дальше».

Тут важно, что на самом деле Гренландия — не член ЕС (в 1985 году, вскоре получения автономии она покинула Европейское сообщество). Так же, как не входят в него и 6 нидерландских территорий в Карибском море. Но понятно, почему министр в волнении скорректировал реальность. Ведь Франция имеет обширные владения в Америке – 86,5 тыс км (правда, это в 25 раз меньше Гренландии, но в 80 раз больше упомянутых голландских владений).

А что, если после Гренландии настанет очередь таких островов, тем более, что ценность этих территорий измеряется не одной площадью?

Например, остров Клиппертон, находящийся в 1000 с лишним км от мексиканского побережья Тихого океана и не так уж далеко по океанским меркам от Панамского канала. Его площадь всего 9 квадратных километров, но исключительная экономическая зона вокруг него – в 5000 раз больше, и в ней находятся шельфовые залежи золота, никеля, кобальта и марганца. А возможно, и еще чего-то ценного – ведь все эти богатства не разрабатывают их сегодняшние хозяева — французы, объявившие остров своим в 1858-м, потому что их мореплаватели открыли его полутора веками раньше.

Правда, на остров претендовала и Мексика. И именно мексиканцы создали на нем постоянное поселение. Однако в 1931 году, после долгого разбирательства международный арбитраж признал остров за Францией. Но после того, как мексиканцев выселили, людей на острове не осталось. И когда в начале 1944-го, американцы основали там секретную метеостанцию, охраняемую небольшим гарнизоном, французы об этом не знали, пока Вашингтон не сообщил им об этом пост-фактум. Разгорелся скандал. Планы Рузвельта соорудить там военно-морскую и военно-воздушную базу не сбылись. Но ушли с острова американцы лишь при Трумэне, в октябре 1945.

Чем опыт Рузвельта не пример для Трампа?

А еще есть французская территория Сен-Пьер и Микелон – рядом с Атлантическим побережьем Канады. Там живет 6000 французов, но не граждан ЕС, так как в Евросоюз территория не входит. У берегов тоже есть не разрабатываемая нефть. Ну а если даже США и Канада объединяются, но создают теснейший экономический союз, эта ныне весьма депрессивная французская территория может стать черной дырой для европейской контрабанды в Северную Америку. Поэтому не лучше ли ее присоединить?

Ну а французские земли в Карибском море и на его берегах могут быть интересны и близостью к Панамскому каналу, и природными ресурсами. Прежде всего, Гвиана — крупнейшее по территории (свыше 80 тыс. км) и единственное континентальное владение Франции. Там есть и нефть, и золото, и месторождения различных руд. Из всего это промышленным способом добываются только бокситы. Правда, это географически уже не Северная Америка, а Южная. Но сдержит ли это Трампа если он положит глаз на Гвиану?

А вот Гвиана, как и почти все французские острова в Карибском море, — это уже часть ЕС. Исключение — только одно остров Сен-Бартелеми, где недавно купил виллу кипрский оффшор Зеленского. А еще там есть виллы Рокфеллеров и Ротшильдов, Абрамовича и Баффетта.

Да, о французских, равно как и о других европейских владениях в Америке у Трампа пока не говорят. Но ясно, что приобретение Гренландии откроет ящик Пандоры, а аппетит приходит во время еды. Потому так и нервничает глава французского МИД.

Олег Царёв. Подписаться.